Полесские «миллионеры». Как белорусы зарабатывают на клубнике (фоторепортаж)

 
5103
29 июня 2012 в 17:40
Автор: Артур Боровой. Фото: Аркадий Соболев
Автор: Артур Боровой. Фото: Аркадий Соболев

Едешь-едешь по белорусскому Полесью, по пустынной дороге, через леса и поля. Тихо вокруг и грустно, и вдруг неожиданно — жизнь. 12 километров от Лунинца, трасса М13. Десять фур, 200 человек — кто с ведрами, кто с бидонами — кричат и галдят. Стихийный клубничный рынок в деревушке Дворец живет лишь несколько июньских недель, но эта жизнь полноценная, настоящая. Из белорусского ягодного рая, где один раз в году случается экономическое чудо, — наш фоторепортаж.

Михаил Васильевич пробирается между грузовиками и легковушками на своем потрепанном велосипеде. Ему 63 года, недавно он перенес инсульт. Михаил не говорит, как его «заработал», но мы догадываемся: на клубничной плантации. У дедушки 15 соток, они «загибаются» на них с женой. Клубника, на которой зарабатывают тысячи человек в окрестностях Лунинца, — источник его бюджета, его антикризисный фонд и подушка безопасности на зиму.

«Клубника ничего в этом году, — оглядываясь по сторонам, говорит нам пенсионер. — Ягоду начали продавать в начале июня. В хорошие дни собирал по 10 ведер. Нормальный был сезон! Не помрем зимой».

Михаил Васильевич не настроен философствовать, ему надо продать это последнее в этом году клубничное ведро. Он смотрит вокруг, выясняет, у кого из купцов лучше цена. Смотрят и на него. Изучающе — перекупщики из Азербайджана, их здесь десятки. Лениво — грузная дама из Гродненского райпо. Эта госконтора берет ягоду негодную — на переработку. Платит райпо копейки — по 3,5 тысячи за килограмм.

«В начале июня по 20 000 за килограмм азербайджанцы забирали, — вспоминает Михаил Васильевич. — У меня ведра по 7 литров, вот и считайте. Больше миллиона получалось за день. Мы тут все миллионеры! А сейчас дают меньше — 8—10 тысяч за кило. Заканчиваем потихоньку торговлю».

За три недели пенсионер заработал больше 10 млн. Возможно, он купит на эти деньги холодильник «Атлант».

* * *

Не все знают, что у деревни Дворец, которая стала центром белорусской клубничной лихорадки, есть свой герб. На нем лилия и три красных ягоды на золотом фоне. Золото — значит изобилие.

Если бы нас привезли в Дворец, закрыв нам глаза, а потом выбросили где-нибудь возле сельсовета, мы бы ни за что не догадались, что здесь живут хорошо. Не в традиции у местных жителей выпячивать свой достаток.

Домá здесь ухоженные, дороги ровные, заборы покрашены. В детской школе искусств детей учат народным традициям, взрослых в библиотеке — выращивать клубнику «по технологии». Идеальный агрогородок! Возникший не благодаря стараниям государства, а вопреки. Государству местные работяги не должны ни рубля.

Если дворецкий рынок — верхушка клубничного айсберга, то его основа — дворецкие огороды. Здесь, а также в соседних деревнях, где тоже активно выращивают клубнику, люди гнут спины круглый год. В 5 утра они встают, чтобы сделать работу по хозяйству, и отправляются на плантации. 80-летние старухи вместе со своими городскими внучками выбирают ягоду. Первую клубнику собирать проще, финальная в сезоне дается мучительно, по часу уходит на ведро. Кружится голова от зеленого и красного, болят руки, но этим людям не привыкать.

* * *

Мы едем по клубничным деревушкам. Только и видим — сгорбленные спины. Собрал, быстро на велосипед — и назад, к рынку. Клубничная гонка не терпит промедления.

12 часов дня. Старшеклассник Сергей, который учится в Лунинце, уже сделал три рейса. Он говорит нам, что смертельно устал.

«Одно ведро втроем, с отцом и мамой, собирали два часа, — рассказывает Сергей. — Хорошо, что сезон уже заканчивается».

Семья Сергея живет в Лунинце, в Дворце у них дача. За три клубничных недели они заработали 12 миллионов. Эти деньги пойдут на машину, которую родители пообещали парню купить, когда тот подрастет.

«Закончу школу, пойду учиться в МЧС, — делится своими планами школьник. — Там, говорят, 3 млн платят. Все же лучше, чем клубнику собирать. Ну ее к черту!»

* * *

Оставим на секунду Сергея, перенесемся в город его детства и, пожалуй, будущего — Лунинец. Это очень правильный белорусский городок. Зеленый и неспешный, вылизанный и выутюженный, как рубашка первоклассника. Здесь прямые улицы, чистый воздух и наступивший социализм, который держат на своих плечах Ленин, Маркс и другие бронзовые истуканы.

Есть здесь и ледовый дворец, куда обязательно пойдет кататься на коньках после очередной клубничной смены наш знакомец Сергей. Неказистое здание-уродец не украсило этот город, но сделало его жизнь полноценнее. «Коньки — это не пиво, коньки — это хорошо», — гласит один из лозунгов БРСМ.

В Лунинце есть несколько заводов, найти работу молодому человеку здесь можно, но жить с комфортом на зарплату с нее проблематично. Экономический потенциал «клубничного» Дворца в этом плане выше. Таковы реалии белорусской глубинки, в которой «собирательство» стало для местных жителей спасением.

* * *

Час дня. Торговля еще в разгаре. В Дворце, как на перекрестке миров, есть место и деловому пофигизму, и деловому расчету. Вот ребята из Кировского райпо приехали за клубникой, стоят себе в стороне, курят. Они равнодушны к происходящему, потому что государство платит им 3% от продаж. При стандартной цене в 3,5 тысячи за килограмм клубники получается где-то 300 000 рублей с поездки на брата. Это и деньгами стыдно назвать.

Из клубники, которую примут от граждан кировцы, государство после сделает ягодный «крыжачок» или другой зомбирующий белоруса напиток. Вероятно, клубника также пойдет на йогурт, варенье или компот — продукты, мало популярные среди покупателей. Потенциал клубники, сожалели все наши собеседники, в стране используют бездарно.

О ягодных проблемах мы беседовали с местным фермером. Он говорил, что наша клубника неконкурентоспособна на европейских рынках, ругал плохие белорусские удобрения, отсталые технологии, дрянной климат. Зато на рынках СНГ, и в первую очередь России, ягода расходится неплохо.

* * *

В Москву, Брянск, Санкт-Петербург клубнику везут перекупщики, которые потом сдают ее местным оптовикам. Здесь берут по 7—8 тысяч рублей, там продают по 50—60 рублей (12—15 тысяч «зайцев»). Говорят — так себе заработок, на квартиру в Подмосковье не хватит.

«Я азербайджанцам никогда не сдаю, — говорит категоричная жительница Лунинца, которая приехала в Дворец с последней в этом году партией клубники. — Они ведут себя нагло, как короли. Сговариваются, устанавливают цены, наживаются на нашем труде. Знаете, сколько раз в году надо клубнику прополоть? Сколько пота пролить?»

Так думают, конечно, далеко не все. Азербайджанец Эльгар утверждает, что в Беларуси ему хорошо и комфортно, а люди здесь — добрейшие.

Клубнику Эльгар возит в Брянск, там у него семья. В свой старый «Мерседес» за раз грузит 350 килограмм. За поездку чистыми получает 700—800 долларов. За неделю — 2000. За июнь рассчитывает заработать около 6000 долларов.

«В Азербайджане сейчас трудная ситуация, работы в маленьких городах не осталось, вот мы мотаемся по свету, — говорит нам Эльгар. — Каждый зарабатывает, как умеет».

* * *

Ближе к вечеру дворецкий рынок пустеет. Азербайджанец Эльгар берет курс на Брянск, школьник Сергей едет кататься на коньках, дед Михаил — подбивать с женой-счетоводом итоги клубничного сезона. Свою прибыль — несколько десятков купюр по 200 000 рублей — полесский миллионер положит в тоненький конвертик, напишет на нем «Холодильник» и снова будет думать о том, как заработать. Не сидеть же на месте, заливая тоску клубничным вином…

Говорят, в этом году уродила черника. Завтра дед Миша пойдет на разведку.