Белорусы бьются за урожай: репортаж с «экстремальной» посевной

Николаю Тямчику 50 лет, он механизатор. 20 лет Тямчик бросает зерно в грязь, но князем так и не стал. Зато увидел, как родной колхоз превратился в ОАО, а наряду с «Белорусами» на полях появились зарубежные «Джон Диры», привнеся в отечественное сельское хозяйство щепотку прогресса. Николай — большой оптимист, он прошел через многие тяжелые битвы за урожай, убежден, что выиграем и эту, «экстремальную». С посевной-2013 — наш фоторепортаж.

Штаб-квартира ОАО «Остромичи», сельхозпредприятия Кобринского района, базируется в здании клуба. У входа стоят «Жигули». На них ездит главный агроном Владимир Сидорук. То ли в шутку, то ли всерьез он говорит нам, будто возит в багажнике камень, чтобы повысить проходимость своего «вездехода». В какую мы попали эпоху? Так сразу и не разберешь.

На «Жигулях» агронома мы мчимся к участку, где сейчас идет сев. Пробираемся через лужи, грязь, буксуем в широкой колее. Это не шутка — заниматься сельским хозяйством экстремальной весной 2013 года действительно сложно. В разных районах страны на переполненных влагой полях застревают тракторы, а сроки посевной уже сдвинулись.

«В прошлом году на дату 1 апреля у нас все было посеяно. В этом году начали сев 9 апреля, — рассказывает Севрук, внимательно глядя на дорогу. — Очень много переувлажненных участков, надо культивировать, подсушивать землю. Работаем с 6:30 утра до темноты. А культиваторы — и ночью. До 1 мая нужно завершить работы. Сроки пока окончательно не упущены. Думаю, прорвемся».

«Остромичи» — одно из лучших хозяйств района, оно специализируется на картофеле. Является, как здесь говорят, элитхозом по части семян. Средняя зарплата в элитхозе за прошлой год — 2,5 млн рублей. Передовиков, активно участвовавших в битве за урожай, руководство отправило на море в Одессу.

6 лет назад ОАО получило хороший урожай пивоваренного ячменя и позволило себе приобрести американский трактор. Вместе с немецкой сеялкой он уже в поле. «Штурман» Николай Тямчик отвлекается на нас.

«Сложновато, конечно, — говорит он. — Многовато воды. А подброска зерна налажена нормально, кормят вовремя, заработать можно. Если отработаю 24 рабочие нормо-смены, то шесть миллионов выйдет на руки как минимум. С уборочной в 2012-м пятнадцать миллионов получил».

Питание механизаторам, водителям привозят по льготным расценкам: за обед и полдник — 4 тыс. рублей. Вполне себе «советские» цены.

У Николая Тямчика четверо детей: трое из них уже взрослые, работают, четвертая учится в школе. По стопам отца, связав свою жизнь с сельским хозяйством, никто пойти не захотел. Но он говорит нам, что не расстраивается.

Механизатор хвалит «Джон Дир», поясняя, что, если сравнивать его с продукцией МТЗ, это небо и земля. «Проходимость, качество, удобство», — перечисляет. Но зерно уже в бункере, пора за работу. Тямчик начинает свой очередной гон — рейс от начала поля к его концу.

Главная задача тракториста — следить за глубиной обработки и оборотами вентилятора, согласно которым идет подача семян.

Трактор исчезает за лесополосой, не слышен даже шум двигателя. Пусто, аистов — вечных спутников белорусских крестьян — почему-то нет.

«Это поле — большое, 74 гектара. Как только появилась высокопроизводительная техника, мы стали поля укрупнять, — говорит агроном. — Гоны теперь более длинные, выработка больше, а расход топлива меньше — за счет того, что трактору не надо крутиться и часто разворачиваться. Эффективность работы повысилась».

Нам хочется спросить, а как же спутники, космос, точное земледелие? Почему белорусский американец Андрей Скотников, отвечавший за выпуск новой серии тракторов в той самой корпорации «Джон Дир», говорит, что битвы за урожай в мире давно неактуальны, а вся борьба перешла в интеллектуальную сферу? Может, врет эмигрант, и дело действительно в величине полей? Но мы понимаем, что нет смысла сотрясать воздух. Мужики работают как могут — и на этом спасибо. «Будет у нас и космос, и спутник, и все остальное, надо только чуть подождать», — верят они.

Хватит мешать трактористам, возвращаемся на базу. Сложность нынешней посевной (на местах и без подсказок сверху понимают, что медлить нельзя) в том, что высаживать практически одновременно нужно разные культуры. «Вот-вот думаю начать картошку», — делится планами Владимир Сидорук.

В хранилище, оборудованном вентиляцией, севок уже дожидается своего времени. Рядом вручную перебирают картошку, которая предназначена на продажу. Работники смеются и отворачиваются от камеры: мол, мы не герои-комбайнеры, чего нас снимать?

«Осенью мы продавали картофель по 800 рублей за килограмм, сейчас — по 1600, — приводит цифры агроном. — Купили новую линию по сортировке. Была старая, еще советская, так подумали, что руками и то эффективнее будет… Но новую обязательно запустим в строй в этом году. Вообще, конечно, на картофеле заработать непросто, легче на молоке. Вот если бы продать 800 тонн наших элитных семян по 3300 за кило…»

В райисполкоме говорят, что с этим помогут, можно не сомневаться. На прощание нам показывают: на мехдворе «Остромичей» уже готовы к очередному сельхозсражению «картофелесеялки». Они блестят, будто лафеты пушек, в лучах скупого апрельского солнца…

Впрочем, какое солнце? Если без агропафоса, то в белорусский колхоз просто-напросто пришла очередная трудовая весна. Можно называть ее экстремальной, запоздавшей, тяжелой, но весной местные мужики могут заработать неплохие для себя деньги, а значит, будут работать столько, сколько нужно. В этом — суть.