Придут ли к нам «Ашан» и Starbucks, или С какими проблемами сталкиваются иностранные инвесторы в Беларуси
У австралийской сети кофеен Muzz Buzz не получилось быстрого и бурного развития в Минске. И этому мало кто удивился. Рассуждая о проблемах, инвесторы говорили о нестабильности потребительского спроса, отсутствии среднего класса и других абстрактных материях. Участники белорусско-литовского инвестиционного форума, который недавно прошел в Клайпеде, были столь же «конкретны»: западные игроки не спешат в Беларусь, потому что «боятся непредсказуемости». А что еще их не устраивает? О том, какие проблемы возникают у зарубежных компаний, желающих инвестировать в нашу страну, мы беседуем с юристами, представителями известного белорусского адвокатского бюро «Степановский, Папакуль и партнеры» Валерием Папакулем и Татьяной Игнатовской. Эксперты занимались сопровождением многих крупных международных инвестпроектов и знают, что волнует зарубежный бизнес.
В поисках стабильности
Валерий Папакуль: Все счастливые инвесторы счастливы одинаково, а все несчастные несчастны по-своему. У кого-то есть проблемы с проверками, у кого-то — с выходом на рынок. Тем не менее, можно выделить несколько общих моментов.
Во-первых, проблема в том, как Беларусь себя позиционирует. Любой инвестор, который планирует выход на белорусский рынок, начинает с поиска соответствующих льгот. А их немало. Есть свободные экономические зоны, есть ПВТ, существует декрет президента №6, направленный на развитие бизнеса в малых городах, существенные льготы предусматривает создание китайского технопарка. Главой государства предоставляются и индивидуальные льготы. Все это замечательно, это действительно влияет на интерес бизнеса к Беларуси, но нужно навести со льготами порядок, создать относительно равные условия игры. Может быть, проще и логичнее заявить, что у нас для всех иностранных инвесторов существуют льготы (как это было в недалеком прошлом). В противном случае ни один инвестор не придет к нам на обыкновенных условиях, все будут добиваться льгот. Кроме того, уже существует недовольство «обычных» инвесторов, которые не в силах конкурировать со льготами, предоставленными конкурентам, которые вышли на белорусский рынок позже.
Во-вторых, инвесторов интересует стабильность. Они признают, что в Беларуси хорошее инвестиционное законодательство. Но вопрос, как ни странно, даже не в том, хорошее оно или плохое. Проблема в том, что оно может меняться! Это препятствует возможности строить долгосрочные планы. Раньше существовала норма, согласно которой инвестор имеет право в течение 5 лет работать по тому законодательству, которое было актуально при старте инвестиций. То есть существовала гарантия того, что условия не ухудшатся. Мы очень надеемся, что подобная норма вернется в новый закон об инвестиционной деятельности.
— Некоторые эксперты утверждали, что после истории с национализацией «Коммунарки» и «Спартака» с инвестициями в Беларусь «покончено»…
Валерий Папакуль: Конечно, это не так. Однако эти события не могли не повлиять на общий инвестиционный климат. Просто все серьезные инвесторы оценивают свои инвестиции с точки зрения возможных рисков. Приобретение активов, которые были созданы в результате приватизации, всегда подразумевает повышенные риски, которые нужно выявлять, адекватно оценивать их и просчитывать вероятность их устранения. Для этого, собственно, и существуют профессиональные консультанты, в том числе юристы, аудиторы, оценщики, услуги которых, к сожалению, не всегда востребованы инвесторами на старте проекта. Самый важный вывод, который сделали инвесторы после упомянутых знаковых историй, — это то, что не всегда самое хорошее законодательство может являться гарантией и защитой инвестиций. Поэтому многие пытаются защитить свои инвестиции через получение гарантий от высших должностных лиц. Мы сейчас отчетливо видим этот тренд: инвесторы хотят заручиться поддержкой на самом высоком уровне, иные варианты их не устраивают.
И еще один посыл, который необходимо доносить до потенциальных инвесторов: компании должны понимать, что, с какими бы серьезными проектами они ни приходили к нам, им придется соблюдать все нюансы, присущие нашему законодательству. Это и сохранение рабочих мест, и сохранение профиля компании, и ориентирование на экспорт, и сохранение социальной инфраструктуры. А ведь за рубежом привыкли действовать по-другому. Когда приходят на предприятие, то оптимизируют производственный процесс, увольняют часть людей, вкладывают в оборудование. Очень часто у нас инвесторы лишены подобной «самостоятельности».
Татьяна Игнатовская: Не могу сказать, хорошее у нас инвестиционное законодательство или плохое. Для нас, бизнес-юристов, главное другое: если имеется норма, значит, нужно добиваться ее исполнения, а не ругать, хорошая она или плохая, либо обосновывать необходимость изменения. Следует отметить, что в настоящее время государство вовлекает юристов в процессы разработки законодательства, понимая, что от нас можно получить реальную практику действия тех или иных норм. С точки зрения инвестиций, одним из таких примеров может служить проект закона о государственно-частном партнерстве. Этот закон позволит привлечь деньги в сферы, куда частные компании раньше не допускались, — строительство дорог, аэропортов и т. д.
Что касается качества существующих законов, то здесь также еще есть над чем работать. Возьмем тот же декрет №6, который предоставляет как белорусским, так и иностранным инвесторам достаточно много льгот при развитии бизнеса в малых городах. Прекрасные нормы по своей сути. Тем не менее, в норме имеется логическая ошибка в части предоставления таможенных льгот при таможенном оформлении товаров, ввозимых для формирования уставного фонда создаваемых в малых городах предприятий. Если говорить простым языком, норма сформулирована так, что само предприятие, которое хочет воспользоваться льготой, вносит себе же в уставной фонд льготируемое имущество — фактически вместо своего учредителя. Заключая при этом внешнеторговую сделку, необходимую для проведения таможенной очистки. В большинстве случаев это договор купли-продажи. На сегодня эта проблема не очевидна, так как таможенные органы проводят оформление таких товаров, поскольку они не обязаны следить за правильностью формирования уставного фонда. А компании, в свою очередь, чувствуют себя достаточно спокойно в этой связи, но это мина замедленного действия. Потому как по сути единственным субъектом, который вправе вносить вклады, а соответственно, и осуществлять передачу такого имущества созданной в малом городе компании, является учредитель. И учредитель именно «вносит» имущество в уставный фонд, а не «продает» его своей компании. А провести таможенное оформление товара как вклада в уставной фонд, а не предмета купли-продажи значительно сложнее, так как необходимо подтвердить то, что данное имущество принадлежит юридическому лицу, внесено в его уставный фонд.
Пришел, увидел и не победил
— Что еще «непонятно» иностранным инвесторам?
Валерий Папакуль: Есть вопросы по оценке наших компаний. Мы считаем, что у нас есть некий актив — здание, сооружение, машины, оборудование. Вот, дескать, остаточная стоимость, вот амортизация, а вот итоговая цена. А инвесторы предпочитают считать не стоимость имущества в балансе, они считают стоимость бизнеса. Иностранцам важна конкурентоспособность товаров и услуг, доля занимаемого рынка, прогноз стратегического развития на три-четыре года вперед. Поэтому часто денежные ожидания белорусской стороны не соответствует тому, что готовы предложить инвесторы, реально смотрящие на вещи. «Ваше предприятие стоит 4 Ибитды [EBITDA — аналитический показатель показывающий прибыль компании до вычета расходов по уплате налогов, процентов и начисленной амортизации — прим. Onliner.by]», — говорят они. «Зачем вы ругаетесь? — не понимает белорусский собственник. — У нас же здания, люди, машины!» «К сожалению, ребята, ваши здания не генерируют денежный поток», — разводят руками иностранцы.
Татьяна Игнатовская: Безоблачных проектов, наверное, у нас не было — везде имелись какие-то нюансы. Но говорить о том, что инвестиции свернуты, абсолютно неправильно. Они идут достаточно активно — в банковской сфере, в деревообработке, в пивной отрасли, в сфере энергетики, нефтехимии, в гостиничном секторе… Проектов, которые мы сопровождаем, достаточно, в том числе успешных.
— А неудачных? Когда инвестор пришел, увидел и «не победил»?
Татьяна Игнатовская: Некоторые связаны с калийной отраслью. Два года назад государство объявило, что оно допустит инвестиции в эту отрасль. Была открыта информация о шести новых месторождениях. Но приватизация основного белорусского производителя пошла своим путем, ни один инвестор на предприятие так и не пришел.
Валерий Папакуль: В разгар кризиса было много отказов по крупным инвестиционным проектам, связанным с недвижимостью. Основная причина отказов в том, что у инвесторов не хватало денег, они просто не рассчитали свои силы. Многие, увидев, что в результате девальвации дивиденды реально уменьшились в три раза, рассмотрев риски, приняли решение уйти. Сейчас, конечно, ситуация выправляется, но мы не зря говорили о важнейшем параметре для инвестиций — стабильности.
Татьяна Игнатовская: Замечу, что далеко не всегда ошибается только государство. Есть и ошибки инвесторов. Из нашей практики можно вспомнить проект по выходу и уходу с рынка ретейлерской сети, которая даже успела приобрести в Беларуси какое-то количество объектов торговли. Но потом проект свернули. Здесь, пожалуй, причиной был человеческий фактор — неправильный выбор белорусского партнера, формирование им неудачной команды.
Сети проходят мимо
— Обычных граждан мало волнует «фамильное серебро». Их беспокоит, почему иностранные игроки не приходят в ретейл, в сферу обслуживания. Эти области не интересны иностранцам? Почему в Беларусь не торопятся прийти «Ашан», Metro, Carrefour, другие крупные сети?
Татьяна Игнатовская: Почему же, инвестиции в ретейл есть, и они немалые. В меньшей степени это приход новых игроков, в большей — расширение существующих компаний. Ведь сугубо белорусских сетей не так много, почти везде задействован иностранный капитал. Представители малого и среднего бизнеса «восстали» против крупных сетей в том числе и потому, что в них вкладывают слишком много инвестиций. Я, кстати, в этой ситуации особой проблемы не вижу, так как наличие конкуренции на рынке — это нормально.
Что касается крупных зарубежных игроков, которых вы назвали, то, возможно, их сдерживает достаточно высокая конкуренция между существующими субъектами, а также не такой вместительный белорусский рынок. Не стоит забывать и о том, что проектирование розничной сети у нас отнесено к компетенции исполкомов. Они руководствуются своими принципами, а зарубежные ретейлеры обычно приходят с собственными устоявшимися правилами построения сетей.
Валерий Папакуль: Не совсем понятен формат, в котором сюда могут прийти крупные зарубежные сети. Многие объекты с выгодным месторасположением в том же Минске уже заняты. К тому же сейчас пока не решен вопрос, можно ли будет строить крупные торговые объекты в городе, или только за кольцевой. Опять возвращаемся к стабильности законодательства и возможной неконкурентоспособности новых игроков на рынке даже с большими финансовыми возможностями. Поэтому я думаю, что серьезные игроки, которые на самом деле интересуются белорусским ретейлом, просто купят здесь какую-то сеть. Такие разговоры уже идут. Думаю, это будут достаточно серьезные сделки.
— А сфера общепита? Где вы найдете другую европейскую страну, в которой из известных сетей представлен лишь «Макдональдс»?
Татьяна Игнатовская: В общепите свои особенности. В Беларуси до сих пор сохраняется типизация общественного питания по наценочным категориям. В документах есть разбивка на кафе первой категории, второй. Там есть «ресторан», «буфет». Отдельной строкой прописаны «рестораны „Макдональдс“». Требования к объектам общественного питания сформулированы достаточно жестко, вплоть до размеров подоконников, образно говоря. По-прежнему действуют устаревшие ГОСТы, например, по хранению тех или иных продуктов. Доходит до абсурда. Например, ресторан высшей наценочной категории санстанция наказывала за то, что картошка там хранилась больше трех дней, как положено по ГОСТу для розницы, к которой, за неимением отдельного стандарта, отнесен и общепит. Такие нормы вообще невозможно объяснить инвестору, потому как для иностранцев это выходит за рамки нормальной логики, а также круга тех вопросов, которые в целом должны быть урегулированы законодательством. Для них очевидно, что испорченная картошка не может быть допущена до кухни, так как это репутация ресторана, а не объект проверки контролирующих органов.
Если резюмировать, то пороги входа на рынок весьма высокие. Есть много административных барьеров, которые инвестору нужно преодолеть. Не говоря уже о таких факторах, как отсутствие у населения культуры еды, сложности с поставкой из-за рубежа более качественных продуктов и т. д.
— Хорошо. Но если взять сети фастфуда или, к примеру, Starbucks, который активно представлен в соседних странах? Их почему нет?
Татьяна Игнатовская: Видимо, эти сети не видят здесь для себя рынков. Я подозреваю, что белорусский рынок не столь презентативен и выгоден, чтобы требовалось занять его любой ценой. У инвесторов не стоит цель обосноваться в Беларуси лишь для того, чтобы кто-то другой их не опередил.
Валерий Папакуль: То, что во всем мире фастфуд, у нас называется ресторанами… А Starbucks, я думаю, поначалу был бы для белорусов дорог. В начале он везде дорог, даже в Америке, ведь там много заведений, где кофе продают в два раза дешевле. Но это своя философия, своя культура, скажем так, фастфуд «деловой». Нужен ли он Беларуси? Будет ли на него спрос? Здесь мы выходим на моменты, связанные с наличием у нас «среднего класса», его объемом, а также традициями и культурой еды (питаться дома или в ресторанах и т. д.). Очевидно, инвестор также об этом думает. И исследования такие, насколько я знаю, проводятся.
Татьяна Игнатовская: Starbucks может прийти в Беларусь, если будет четко уверен, что сможет открыть здесь сразу хотя бы десять кафе: пять в Минске, по одному в областных центрах. И это должны быть центральные места, с хорошей проходимостью, с возможностью парковки. Сколько таких мест вы найдете в Минске, к примеру, на проспекте Независимости?
Валерий Папакуль: Мы уже достаточно долго надеемся, что к нам придет крупная сеть кафе и ресторанов. Но здесь, в отличие от ретейла, обозримых и четких перспектив я пока не вижу.
